Замминистра экономразвития Олег Фомичев рассказал о реформировании институтов развития

1 июля 2016 11:25

Российская венчурная компания (РВК) сохранит свою независимость, однако усилится ее интеграция с фондом «Сколково». В частности, уже этой осенью РВК переедет на территорию фонда. Гендиректор РВК покинет фонд, а на его место будут искать претендента по конкурсу. Об этом по итогам заседания совета директоров РВК в интервью «Известиям» рассказал глава совета, статс-секретарь — заместитель министра экономического развития Олег Фомичев. Он также сообщил о последних решениях в отношении других инновационных институтов развития («Сколково», «Роснано») в ходе их оптимизации. В частности, будут ли вкладываться в инновационные проекты, в том числе стартапы, пенсионные деньги и сбережения физлиц.

— Какое решение на заседании совета директоров было в итоге принято по РВК? Известно, что существовало две позиции — Минфина, который предлагал объединить компанию со «Сколково», и Минэкономразвития, выступавшего за сохранение независимости РВК.

— На первых этапах рассматривалось совместное предложение Минфина и фонда «Сколково» об объединении фонда с РВК. Мы такое решение не поддерживали: РВК создана для другой цели — для развития венчурного рынка. Это рынок не самих проектов, это рынок венчурных инвесторов. Несмотря на то что он продвинулся в последние годы, он всё еще находится на ранних стадиях развития. Нам нужно много сервисов, которые не привязаны к конкретной территории «Сколково», а привязаны к рынку венчурных инвестиций: бизнес-ангелов, корпоративных венчурных фондов. Сейчас Минфин и фонд нас услышали.

Также в целом договорились о направлениях развития «Сколково», но пока официального поручения главы правительства или президента по этому вопросу нет. Это пока согласованная позиция нескольких органов власти. «Сколково» должно стать интеграционным центром всех системных институтов развития. Мы специально его создавали как место сосредоточения всего нового, хорошего, инновационного. Его роль как интеграционного центра усиливается.

Поэтому РВК будет переезжать в «Сколково». Решение принято. Договор аренды площадей находится на стадии подписания. К концу осени РВК переедет в «Сколково». Также в «Сколково» открылся офис Фонда содействия МСП. Это необходимо для того, чтобы фонд, предоставляющий гранты начинающим инноваторам, тесно взаимодействовал со стартапами, которые располагаются в «Сколково».

Также мы обсуждаем экстерриториальность «Сколково» — то есть возможность распространения его режима на другие территориальные образования, инновационные кластеры. Это применимо при модели «франшиза». Заявка подается от инновационного кластера, например Новосибирска, Томска. «Сколково» анализирует критерии, которым должна соответствовать эта территория, — наличие стартапов, университета, инфраструктуры технопарков — и принимает решение о распространении льгот на соответствующую территорию (в части налогообложения, социальных платежей и пр.). Мы эти варианты обговорили, с ними вроде все согласны.

Кроме того что РВК переедет в «Сколково», мы договорились о более тесном их взаимодействии в формировании венчурного фонда, который будет большей частью ориентирован на те проекты, что там есть. Цель государства — поддержать инструментами венчурного инвестирования фонд «Сколково». Проекты выросли, но чтобы вывести их на следующий уровень, нужна венчурная поддержка. Кроме того, сейчас будет обсуждаться новая стратегия развития РВК. В соответствии с ней, РВК должна ориентироваться на создании в России венчурных экосистем — вокруг университетов, инновационных кластеров, крупных предприятий. Российская венчурная компания не должна просто состоять из двух частей, как сейчас, — инвестиционной и занимающейся экосистемой. Это должна быть компания, которая сможет «под ключ», например, для Томской экосистемы сделать венчурную экосистему — с фондом финансирования, моделью взаимодействия участников.

— А есть ли уже решение по поводу оптимизации институтов развития? Такое поручение правительство получило от президента, но согласованной позиции, насколько я понимаю, пока нет. Минфин выступает за слияние, а Минэкономразвития считает, что ничего менять не нужно.

— У нас не было позиции, что ничего менять не нужно. Мы говорили о том, что многое уже делается в этом направлении. Поручение было не только по инновационным проектам, но и по корпорации ЖКХ, другим институтам развития. Мы написали, что, поскольку было несколько решений (в частности, о создании РЭЦ — единого института поддержки экспорта; Агентства кредитных гарантий, Корпорации МСП, РЖС и АИЖК слились), процесс уже идет в правильном направлении. Все эти решения приняты правительством в последний год.

Что касается инновационных институтов развития, мы несколько раз проводили оценку их эффективности, уточняли по ним мандаты. Мы предлагали, чтобы «Роснано» постепенно начала выходить за сферу нано. Предлагали придать экстерриториальный характер «Сколково». Направляли соответствующие предложения в прошлом и этом годах, но решения по ним не приняты, и поэтому предложили вернуться не к теме слияния-объединения институтов развития, а к роли каждого из этих институтов, целям и направлениям их деятельности. В аппарате правительства мы договорились, что будем принимать определенные решения по институтам развития, определять цели и задачи деятельности.

Институты развития — не совсем самостоятельные организации, мы их создавали для достижения целей по разным социально-экономическим аспектам развития, и важно, чтобы они имели более жесткую связь с соответствующими органами власти, которые эти направления курируют. Сейчас такая связь носит скорее идеологический характер и нигде не прописана. Условно говоря, Российская венчурная компания является ОАО по форме со стопроцентным участием государства, но формально полномочия акционеров в ней осуществляет Росимущество. За инновационное развитие отвечает несколько органов власти, представители которых входят в совет директоров РВК. Но не министерство ставит задачи перед этим институтом развития. Задачи перед ним ставит совет директоров. Это правильно с точки зрения акционерного законодательства, но не совсем верно с точки зрения социально-экономической политики. Мы же создавали институты развития не для того, чтобы они были просто ОАО, а чтобы они достигали определенных целей.

— Как будет выглядеть схема взаимодействия, если ваши предложения примут?

— Мы будем более жестко ставить цели и задачи их развития в соответствующих госпрограммах, за которые они отвечают. Если за жилье отвечает Минстрой, в госпрограмме по жилищному строительству должна быть подпрограмма, которая будет касаться аварийного жилья. Где будет поддержка ипотеки, там будет АИЖК. Для них будут определены цели и задачи. Важно, чтобы долгосрочные цели и задачи привязывали к государственным. Есть цель — инновационное развитие, значит, РВК, например, должна не просто финансировать фонды, а выполнять цели и задачи, прописанные в стратегии инновационного развития. А мы будем ставить их перед РВК.

— То есть KPI?

— Да, такое решение было принято по всем институтам развития.

— А что подразумевает расширение функций «Роснано»?

— «Роснано» развивается нормально и по нему никаких кардинальных предложений нет. Положений в стратегии об объединении-разъединении нет. «Роснано» должно стать глобальным венчурным инвестором в сфере нанотехнологий. Произошла реструктуризация, выделена отдельная управляющая компания, сделана классическая схема с general partner, которому под управление передается портфель активов. Эта схема нормальная, в соответствии с международным опытом для венчурного финансирования самая эффективная. Осталось несколько проблем.

— Каких?

— Первая — если мы говорим, что «Роснано» должно участвовать не только в венчурных проектах, но и тех, что направлены на развитие наноиндустрии как таковой (что не всегда подразумевает прибыльность), эти расходы должны закладываться в бюджете. Но этих расходов в бюджете нет. Сейчас в бюджете заложены только объемы госгарантий, которые позволяют привлекать деньги с рынка. Они, мягко говоря, не дешевые. Это задает очень высокие параметры по тому, какая должна быть норма доходности проектов, в которые инвестирует «Роснано». Это риски, которые сейчас в стратегии компании прописаны. Смогут ли они обеспечить доходность проектов, в которые инвестируют с учетом всех тех проектов, которые проинвестированы на ранних стадиях, но находятся в тяжелом положении, — это вопрос.

Есть вопрос о необходимости расширения мандата «Роснано». Минэкономразвития предлагает, чтобы прибыль от проектов «Роснано», получивших господдержку, шла и на проекты в сфере биотехнологии. Биотехнологии — такая же технологическая платформа, как и нано. Во всем мире это очень бурно растущая отрасль. В России приняли программу «Био-2020», но она фактически не обеспечена финансированием. В бюджете для нее денег нет. Предполагалось, что деньги на биотехнологии пойдут из отраслевых программ, но в силу текущей ситуации они тоже сокращены.

— Поэтому по биотехнологиям нет отдельного института?

— Ни отдельного института развития, ни финансирования конкретных биотехнологических проектов, которые могли бы быть поддержаны. Мы предлагали, оставив компании задачи в сфере нано, распространить их и на био.

Еще одна проблема связана с фондом инфраструктурных и образовательных программ «Роснано». Когда «Роснано» было госкорпорацией, у них совмещалась и инвестиционная, и инфраструктурная составляющие. Потом госкорпорацию реформировали, появились ОАО и фонд.

Фонд занимается, по сути, некоммерческой, экосистемной деятельностью. Он поддерживает наноцентры, создание нормативно-правовой базы, в том числе в сфере стандартизации и метрологии, поддерживает школы. Есть «Школьная лига «Роснано». Фонд финансировался и продолжает финансироваться напрямую из бюджета. На 2016 год деньги на его финансирование в бюджете отсутствуют. При таком раскладе в 2016 и 2017 годах фонд сможет доработать за счет остатков средств, которые у них есть, но в 2017 году он закончит свою работу с соответствующими последствиями для созданных объектов инфраструктуры. По нему надо тоже принимать решение: продолжаем ли мы его финансирование в рамках той стратегии, которая определена. Она сегодня определена вполне адекватно, к ней есть конкретные KPI.

— Будете ли думать об инструментах, которые позволят привлекать в инновационное развитие деньги физических лиц? Или об этом не задумывался никто особенно?

— У нас есть бизнес-ангельство. Инструмент поддержки бизнес-ангелов — это то, что мы в рамках реформы РВК хотим предложить. Плюс действительно нужно вводить налоговые льготы, по которым мы тоже несколько раз уже подходили. Но Минфин традиционно плохо воспринимает любые налоговые льготы, возможность бизнес-ангельские инвестиции из-под НДФЛ выводить и т.д.

— Но вы будете продолжать обсуждения с Минфином?

— Будем.

Источник: http://economy.gov.ru/minec/press/interview/20160630