Цепочки создания добавленной стоимости в современной экономике все теснее привязаны к центрам производства знаний, а они обычно группируются в определенных местах. Почему одни территории становятся очагами более интенсивного экономического роста? Какую политику по стимулированию инноваций в регионах проводит государство? Как в подобные процессы вписаны бизнес и университеты? Эти и другие вопросы обсудили 6 февраля на экспертном семинаре НИУ ВШЭ «Глобальные и российские тренды развития кластеров», в котором принял участие представитель Научно-производственного кластера «Сибирский наукополис».

Семинар организован Российской кластерной обсерваторией ИСИЭЗ НИУ ВШЭ и был приурочен к визиту в Москву одного из главных идеологов кластерной политики – председателя консультативного совета Международной ассоциации кластеров TCI Network д-ра Кристиана Кетелса.

Новые форматы кластеров

За последние годы появилось много новых форматов кооперации, направленных, в том числе, на достижение национальных целей: инновационные и научно-технологические центры, научно-образовательные центры, лидирующие исследовательские центры и др., и назрела задача их системного критического обзора. Кроме того, сами регионы независимо от федерального центра стремятся выстроить цепочки кооперации между наукой, университетами и реальным сектором экономики, и здесь тоже возникает необходимость обратной связи, осмысления успешности их инициатив, выявления лучших практик, резюмировал Леонид Гохберг, директор ИСИЭЗ, и предложил перейти к обсуждению наиболее действенных инструментов региональной и кластерной политики.

Рассказывая о подходах Минобрнауки России и новых мерах поддержки научно-технической политики в регионах, в частности разработанных для обсуждения на госсовете, директор Департамента стратегического развития, мониторинга и оценки Тимур Броницкий отметил явный запрос со стороны регионов (который, «безусловно, должен быть поддержан») «на больший объем полномочий в научно-технической сфере». При этом более полную ответственность за результаты, проявляющиеся в развитии экономик регионов, готовы принять на себя далеко не все субъекты РФ, посетовал Тимур Броницкий и призвал органы власти субъектов РФ более четко фокусировать цели при выборе и реализации мер научно-технической политики.

Его коллега из Министерства промышленности и торговли России, директор Департамента региональной промышленной политики и проектного управления Виталий Хоценко, также отметил целевой характер создания промышленных кластеров (для Минпромторга кластеры представляют собой «цепочку производителей конечной продукции, которая должна замкнуться» и создают «гарантированный спрос») и сообщил о планах министерства переформатировать программу поддержки промышленных кластеров под выпуск продукции, востребованной в рамках реализации национальных проектов. Спрос на такую продукцию Минпромторг оценивает в 6,2 триллиона рублей, из них российская промышленность сейчас может выпустить продукции на 3,2 триллиона.

Узнавая чужое, лучше понимаешь своё

Ключевой докладчик семинара д-р Кристиан Кетелс представил обзор мирового опыта и трендов в развитии кластеров, а также дал комментарии по ряду вопросов, затронутых в других докладах.

На глобальной карте инноваций четко прослеживается концентрация мест производства знаний, которые имеют привязку к границам даже не стран, а более локальных территорий, в частности городов, которые всегда доминировали в создании инноваций. В США, как считается, подавляющее большинство исследований и разработок сосредоточено лишь в пяти округах (counties), привел близкий ему пример д-р Кетелс, много лет проработавший в Гарвардской школе бизнеса.

Почему же некоторые пространства оказываются продуктивнее других? Успешность территорий, по словам д-ра Кетелса, зависит от качества коллективных действий и динамики общего взаимодействия в цепочках создания добавленной стоимости: «Много слов обычно говорится про инфраструктуру и деньги, но в основе всего – люди, работающие вместе, рядом над близкими вещами». Кластеры возникают естественным образом в местах, где есть «связанное разнообразие» агентов экономической деятельности и необходимых для нее ресурсов и компонентов. Важным фактором является «сотрудничество и соперничество»: участники кластера находятся между собой не только в отношениях кооперации, но и жесткой конкуренции – за людей, таланты, заказчиков. Наконец, важную роль играет пространственная близость кластеров.

И хотя в силу географической привязки некоторые модели кластерного взаимодействия, работающие в одном месте, могут не работать в другом, можно определить некий алгоритм, «портфолио действий» успешных кластеров и масштабировать их через меры политики на другие территории, подытожил д-р Кетелс. Более того, кластеры сами задают контекст и удобную рамку для комплексной реализации государственной политики и инвестиций, направленных на стимулирование экономического развития регионов.

Директор Центра «Российская кластерная обсерватория» (РКО) ИСИЭЗ Евгений Куценко поддержал данный тезис выводами из многолетних наблюдений за развитием кластеров в нашей стране. На сайте РКО постоянно обновляется база данных «Карта кластеров России», где на данный момент отмечены 118 кластеров: инновационных, промышленных и других. Кластерные инициативы с большей вероятностью возникают в тех регионах, где их поддерживает государство, при этом с точки зрения долгосрочного развития кластерам критично выходить на самоокупаемость, подчеркнул Евгений Куценко.

В дизайне отечественных программ поддержки кластеров очень сильны ведомственные традиции. Зачастую они оказывают определяющее влияние на конфигурацию кластеров, что затрудняет восприятие накопленного опыта, а, значит, качественную эволюцию программ поддержки. Среди новых трендов в российской кластерной политике директор РКО выделил увеличение разнообразия сетевых лидеров: помимо региональной власти и бизнеса, в этой роли всё чаще выступают университеты и научные организации.

_____________________________

Источник: Российская кластерная обсерватория